|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
После не очень удачной
премьеры "Горя от ума" во МХАТе в 1938 году, в которой Михаил
Михайлович сыграл Фамусова, он сам почувствовал неудовлетворенность и попросил
его заменить: "Не суждено мне играть аристократов...". Он рассказал
нам, студентам, обожавшим его и переживавшим за него, о беседе с Владимиром
Ивановичем Немировичем-Данченко, проанализировавшем причины неудачи не только
Тарханова, но и всего спектакля: "Горе от ума" никто не сможет
поставить хорошо, потому что эта пьеса написана в жанре легкой французской
комедии, но гениальным русским афористическим языком. Если играть сюжет, то
пропадает слово, пробалтывается, если выразительно доносить текст, пропадает
легкость и подвижность сюжета". Не будем полемизировать с основателем
театра, но запомним его слова о русском слоге, роли языка, слова в русском
театре. Алексей Максимович
Горький после большого успеха "Егора Бу-лычова" в Театре им. Евг.
Вахтангова пришел во МХАТ смотреть нового Булычева: от Леонида Мироновича
Леонидова он ждал потрясения. Ожидания не оправдались. Леонидов постепенно ушел
из спектакля, у И. М. Москвина тоже не заладилось: обыкновенный купец болен
неизлечимой болезнью, не хочет умирать, но в общем смирился со своей участью. 129 Постановщик спектакля
Сахновский, он же гитисовский заведующий кафедрой режиссуры, иногда посвящал
институтских коллег в жизнь "святая святых" — МХАТа. Так он передал
беседу Горького с актерами. Цитирую по неполным студенческим записям.
"Прежде всего, Алексей Максимович обратил особое внимание на темп речи
актеров. "У меня создается впечатление, что вы (он показал на актеров) не
знаете, о чем говорить, каждая фраза рождается у вас как-то мучительно. У меня
все герои умные, и даже самые глупые из них считают себя очень умными, и каждый
хочет сказать что-то такое важное, что кроме него никто не знает. А спектакль
не может идти больше трех часов, вот они и спешат сказать свое самое важное,
перебивают друг друга, не дают сказать никому. Если их не остановить, то они
могли бы говорить бесконечно — ведь мыслей у них, то есть у меня — автора,
очень много. Сейчас мне кажется, что каждый ждет, пока другой не закончит
говорить, потом будет переваривать, что сказали до него, и только потом
ответит. Я пишу про других людей — они все живые, темпераментные, стремятся
утвердить себя, борятся за свою судьбу. И еще для меня важное: каждый мой герой
верит, что все обойдется, все будет хорошо — верит! (он подчеркнул это
слово)". |
|||
|
|
|||
