|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
Но не всегда и это помогало.
Нередко приходилось обращаться к более радикальным средствам проведения наших
художественных принципов.
У Владимира Ивановича были свои приемы воздействия, я же поступал так: оставлял
в покое заупрямившегося артиста и с удвоенным вниманием работал с его
партнером. Ему я давал наиболее интересные мизансцены, помогал всем, чем может
помочь артисту режиссер, работал с ним вне репетиционного времени, а упрямцу
позволял делать все, чего он упорно требовал. Обыкновенно его желания сводились
к стоянию перед суфлерской будкой, к смотрению через рампу в публику, к
заигрыванию с ней и самоопьянению декламационными распевами и театральными
позами. Каюсь, чтоб подвести и проучить его, я допускал даже коварство и
помогал ему подчеркивать все те устаревшие условности, которые он называл
традицией. В ответ на пропетую с пафосом реплику опытного артиста я учил его
партнера говорить просто и глубоко, по внутреннему существу.
Простота и правда оттеняли ошибки упрямца.
Так шла работа до самой проверочной репетиции, на которой впервые
демонстрируется перед всей труппой и друзьями театра заготовленный начерно
спектакль. На этой репетиции упорствующие в своих приемах старые опытные
артисты проваливались, в то время как их молодые товарищи получали много
комплиментов. Такой результат отрезвлял упорствующих. После одной из таких
репетиций, с блестящим провалом опытного артиста, он был так потрясен
случившимся, что приехал ко мне из Пушкино на тройке в то имение, где я жил.
Это было поздно ночью. Меня разбудили; я вышел к приехавшему в ночном костюме,
и мы говорили до рассвета. На этот раз он слушал меня, как ученик, не
выдержавший экзамена, и клялся в том, что впредь будет послушен и внимателен.
После этого я получил возможность говорить ему все, что находил нужным и чего
не мог сказать раньше, пока он чувствовал свое превосходство надо мной.
В другие трудные минуты меня выручал режиссерский деспотизм, которому я
научился у Кронека. Я требовал и заставлял себе повиноваться. При этом многие
лишь внешне исполняли мои режиссерские указания, так как не были еще готовы к
тому, чтобы понимать их чувством.
Что ж делать! Приходилось в несколько месяцев создать труппу, театр, новое
направление, и я не видел иного средства для выполнения этой задачи.
С неопытными, начинающими артистами и учениками мы поступали иначе. Они не
спорили, они просто не умели. |
|||
|
|
|||
