|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
А вот и другая картина моей постановки "Снегурочки".
Палаты царя Берендея -- эстета, философа, покровителя искусств, молодежи и их
страстной и чистой любви к прекрасным девушкам -- берендейкам, в сердцах
которых бог Ярила зажигает весной бурные страсти. Царь занят отделкой своих
палат. Он вместе со своими министрами и приближенными сидит в крытом дворцовом
переходе, откуда расстилается чудесный вид на блаженный и наивный посад
Берендея. Стройка дворца в разгаре. Вся левая стена -- колонны, отдельные углы
дома -- замощены лесами. Всюду производятся живописные работы. Сам царь
взгромоздился на возвышение у главной колонны, подпирающей крышу, и кистью,
точно помазуя его елеем, расписывает нежный цветок. Рядом, на полу, сидит его
главный министр, Бермята; засучив рукава, подняв полы своей византийской
мантии, он красит в один колер панель крыльца большой малярной кистью. По линии
рампы, на длинном, толстом дереве, оставшемся от стройки, спиной к зрителям,
расположились слепые бандуристы, домрачеи, сказители, певцы и поют славу царю и
солнцу. Им аккомпанирует мелодия с наивной инструментовкой деревенских рожков,
дудок, свирелей, жилеек, деревенских лир с вращающимся колесом, скребущим по
струнам. Обрядово-церковный напев придает литургическую торжественность сцене.
Наверху, к потолку, привешены две люльки, а в них лежат два старца-богомаза, с
длинными седыми бородами, как у святителей. Притянутые к потолку, они, подобно
царю, тоже словно помазуют елеем,-- расписывают кистью изящные узоры. Раздается
чудесный, исключительный по красоте голос Берендея, философствующий о
возвышенном, о любви, об утраченной молодости. Это голос дебютанта В. И.
Качалова в роли Берендея. Потом царь узнает, что в селе появилась красавица
Снегурочка, что восточный гость Мизгирь, просватанный уже за девушку Купаву,
изменил ей ради Снегурочки. Ужасное преступление! Обидеть девичье сердце,
изменить клятве! Этот грех в добродушном и патриархальном царстве царя Берендея
не прощается!
"Созвать весь народ на царский суд! -- приказывает владыка.-- Призвать
преступника!"
Купава под музыку жалуется и плачет у ног царя, пока он, точно
церковнослужитель, облачается в изумительные царские платна -- работы артисток
Лилиной и Григорьевой.
Тут начинается оригинальный оркестр из одних досок, наподобие того, который мы
слышали в ростовском Кремле. Разница только в том, что там звенели колокола, а
у нас стучали доски. Одни из них -- большие -- заменяли низкие колокола; далее
шли доски все меньше и меньше, вплоть до самых маленьких, точно подборы
колокольного лада. На каждой доске выколачивали свой ритм, свое мелодийное
выстукивание. Был и созвучный аккомпанемент, подобранный аккордом из досок разной
тональности. Для этого оркестра из досок были написаны ноты и производились
репетиции. В их стук были включены возгласы и оклики глашатаев; и эти крики
были обработаны музыкально, с типичными народными речитативами, узорчатыми
фиоритурами, оригинальными каденциями, которыми украшают свои крики и возгласы
разносчики, протодиаконы, плакальщицы, церковные чтецы Евангелия или Апостола.
Глашатаи были расставлены во всех концах сцены и за пределами ее, с
соответствующим распределением по голосам. Басы громоподобно выкрикивали свои
крики, тенора заливались в своих фиоритурах, одни -- увесисто, тяжело, другие
-- весело, точно кудахча, третьи -- мелодично пели с забористыми переливами.
Иногда тенора скликались с альтами, потом их заменяли низкие мужские голоса.
Некоторые кричали прямо на публику, взбираясь на потолок самого театрального
павильона, так сказать, на чердак берендеевских палат, и высовывали свои головы
из оконцев по направлению к зрителю. |
|||
|
|
|||
