Официальный сайт

   Анатолий Руденко  |  Главная  |  Сайт  |  Фан-клуб  |     |    |  Контакты  |  Ссылки  

 
 сделать стартовой
       добавить в избранное   

   <a href="http://anatoly-rudenko.narod.ru" target="_blank"><img src="http://anatoly-rudenko.narod.ru/ban2.gif" width="88" height="31" border="0" alt="Официальный сайт актера Анатолия Руденко"></a>

Хороший актер и через искусственность персонажа передает эмоцию, в которой запускает динамику своего бессознательного. Именно в фальши, предполагаемой созданием образа своего ге­роя, актер представляет истину индивидуального и коллективного бессознательного.

Притворство позволяет отделиться от сознательной, внешней данности и войти в глубинную, мотивирующую поверхностный пласт реальность. Очевидно, что видимым образом актер и зри­тель встречаются в рамках имитации жизни, но в действительнос­ти они находят друг друга в общей истине, выраженной в дей­ствии третьего лица — персонажа. Используя персонаж, актер сокращает сознательный пласт, чтобы дойти до той точки, из кото­рой он воссоздаст персонаж, но уже в соответствии с собственной внутренней реальностью. Действия персонажа более истинны, не­жели реальность самого человека-актера, потому что напрямую выражают психическую интенциональность последнего. В конце концов, объект-актер объединяется с субъектом-публикой, обра­зуя и выявляя третью совокупную реальность.

Кино, как и сновидение, вовлекает в свое действие всю под­линную реальность субъекта, вследствие чего обнаруживается глу­бинная структура комплекса, действующая в человеке помимо его ограниченного сознания.

Что же на самом деле семантически сообщает актер? Принимая во внимание мнения самих актеров, суждения театральных и кино­критиков, содержательную и побудительную силу представленного на сцене персонажа, можно утверждать, что зритель становится свидетелем драмы, пределов страдания человека. В ролях, персона­жах, ситуациях, символах проявляются повседневные страдания человека: насколько актер свободен от моральных запретов в типи-

46

ческом изображении своих персонажей, настолько он робок и воз­держан в своей личной жизни.

Рассмотрев сценическую игру актера, можно заметить, что са­мыми любимыми для него оказываются роли, в которых всплыва­ет животное начало, сумасшествие, агрессивное саморазрушение. Самый хороший актер тот, кто больше всех подвержен ревности, агрессии, наваждениям, сумасшествию, кошмарам, судьбе, стра­дает от любви и непонимания окружающих, что на сцене может быть представлено и в комическом, развенчивающем ключе, одна­ко, содержимое фрустрированного существования останется в не­прикосновенности. Более того, кажется, что без всего этого невоз­можны ни театр, ни кино.

Исполнительское искусство признает тоску не только прерога­тивой человека, но и считает высшим художественным достижени­ем. Многие полагают, что рожденное от навязчивой идеи искусство может помочь человеку в жизни. Невротическая тревога, подспудно присутствующая в исполнительском искусстве, непосредственно выявляется в субъективном организмическом переживании, регистрируемом при контакте с действием актера. Субъективное переживание — это исходная точка, мотивирующая и обосновыва­ющая всякую внешнюю объективность. Висцеральный анализ за­являет о контакте с реальной данностью (страх, неуверенность, инфантильность, вытеснение, вина), которую экспонирует актер, играя роль. Наши комплексы идентифицируют именно те момен­ты, которые отмечает (с любопытством, удовольствием или от­вращением) эмоциональность.