|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
…………………19……г. – Наметьте себе
какой-нибудь предмет! – сказал Торцов, когда ученики расселись на сцене при
открытом занавесе. Выберите себе объектом хотя бы вот это висящее на стене
полотенце с ярким, глазастым рисунком. Все стали
старательно смотреть на полотенце. – Нет! – остановил
нас Торцов, – Это не смотрение, а пяляние глаз на объект. Мы перестали
напрягаться, но это не убедило Аркадия Николаевича, что мы видим то, на что
были направлены наши глаза. – Внимательнее! –
командовал Торцов. Все потянулись вперед. – И все-таки мало
внимания и много механического смотрения. Мы нахмурили брови
и старались казаться внимательными. – Быть и
представляться внимательным – не одно и то же. Проверьте себя сами: что подделка
и что подлинное смотрение. После долгих
прилаживаний мы уселись спокойно, стараясь не напрягаться и глядели на
полотенце. Вдруг Аркадий
Николаевич расхохотался и обратился ко мне: – Если бы можно
было сейчас снять с вас фотографию, вы бы не поверили, что человек способен от
старания дойти до такого абсурда, до какого вы довели себя сейчас. Ведь ваши
глаза, в буквальном смысле, выскочили из орбит. Разве для того, чтоб смотреть,
нужно так сильно напрягаться? Меньше, меньше! Гораздо меньше! Совсем освободить
напряжение! Девяносто пять процентов – долой! Еще… еще… Зачем же так тянуться к
объекту, так сильно наклоняться к нему? Откиньтесь назад. Мало, мало! Еще, еще!
Гораздо больше! – приставал ко мне Аркадии Николаевич. Чем упорнее он
твердил свое «еще, еще», тем меньше становилось напряжение, которое мешало мне
«смотреть и видеть». Излишек напряжения огромен, неимоверен, О его размерах не
имеешь представления, когда, весь скрюченный, стоишь перед дырой портала.
Торцов прав, говоря о девяноста пяти процентах излишнего напряжения при
актерском смотрении на сцене. – Как просто и как
мало нужно, чтобы смотреть и видеть, – воскликнул я в полном восторге. – Это
чрезвычайно легко по сравнению с тем, что я до сих пор делал! Как же я сам не
догадался о том, что вот так – с выпученными глазами и напряженным телом –
ничего не видишь, а так – без всякого напряжения и старания – можно рассмотреть
все до мелочей. Но это-то и трудно: ровно ничего не делать на сцене. – Ну, да! –
подхватил Аркадий Николаевич. – Потому что все думается в эти минуты: за что же
зрители платят деньги, если я ничего не стараюсь им представить? Надо же
заслужить свое актерское жалованье, надо же забавлять зрителя! Какое приятное
состояние сидеть на сцене не напряженно, спокойно смотреть и видеть. Иметь на
это право перед раскрытой пастью портала. Когда чувствуешь это право пребывания
на подмостках, тогда ничего не страшно. Я наслаждался сегодня на сцене простым,
естественным, человеческим смотрением и вспомнил такое же простое сидение
Аркадия Николаевича на первом уроке. В жизни это состояние мне хорошо известно,
и там оно меня не радует. Я слишком привык к нему. Но на сцене я узнал его
сегодня впервые и искренне благодарю за это Торцова. |
|||
|
|
|||
