|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
-
Там не только синхро-буфф, наблюдения, зарисовки, танцевальные этюды,
национальные песни, многое. -
Да, да. Студент не сам по себе и “от себя.”
Ему дана уже какая-то платформа. Я - Утесов. Это ведь не как Петров
поет. А что-то от Утесова есть. Его жест. Физика. А что такое - физика? Это и
есть перевоплощение. От физики идем. Я не могу пройти простым шагом, я должен
шагать ИМ. Мне это диктует музыка, темп, настроение, тембр голоса. Это полезное
упражнение. Перевоплощение
происходит и за счет способа говорения. Как приспособления. А вообще я так
скажу, где собака зарыта в определении таланта. Допустим мы в общении. Первое -
это восприятие того, что я слышу, то,
что я получаю информацию. У меня происходит смена объектов. Я
вырабатываю свои взаимоотношения с объектом. Новое отношение возникает. Значит, вот это вера в новые отношения, вера,
степень веры и есть талант. А потом рождается действие и т.д. Но мне надо
выработать отношение. В нем и сказывается талант. Это другое дело, что все эти
этапы могут происходить в секунды, доли секунды. -
Хотелось бы затронуть проблему повтора. Как в концерте, в номере? Чем
отличается от спектакля? -
Все также. Такая же сверхзадача. Такое же развитие. Я все время говорю, что в
студенте надо воспитывать увлеченность материалом. Начиная с упражнений на ПФД.[39]
Чему мы учим? Игре. Может маленький человек играть без увлечения? Для него это
не игра. Только увлекшись, он играет. Да? Вот
где работать начинает воображение. Вот как сделать идеальный курс. Я бы занялся
этим, если бы уже возраст не тот. Потому что уже не успею. Студенты будут
равнодушны, если я буду лекарства принимать, они могут жалеть. А я должен быть
вместе с ними, понимаешь. А, давайте вот это, подождите, а это и т.д. Чтобы они
видели, что я творю вместе с ними. А не учу их. -
А бывают у Вас моменты, когда Вы думаете о них, студентах, что они
неблагодарные, невнимательные. Когда не хочется работать, когда опускаются
руки. -
Конечно, было. Кто-то опаздывает, сочиняет какую-то ерунду. И сразу настроение
пропадает, готовишься же к уроку. Вот упражнение такое есть. Условно его
называем “Шантеклер”.
Я в свое время хотел сделать такой спектакль. Птицы всякие, звери. Что это мне
дает? Помогает определить природу юмора. Есть такое упражнение. Животное и
человек-животное. Ребята всегда с удовольствием идут на эти упражнения.
Говорят, кривляются. А я всегда говорю, когда меня упрекают: а что еще они
могут?! Пускай не боятся этого. Чтобы не кривляться, надо лет десять после
института отработать в театре. А опыта-то у них нет. Мы задерживаемся на этом -
все от себя, от себя. Понятно, что от себя. Себя-то я никуда не дену. И потому
у меня в аудитории висит плакат: «Оставаясь самим собой, стать другим человеком».
Вот это и есть смысл. Когда я с ними увлекаюсь в игре, когда они перестают
видеть во мне педагога, а видят
единомышленника, тогда они загораются. У меня всегда игра. Слово ИГРА. У Станиславского в записях, или у
Горчакова о Станиславском, точно не помню. Когда Станиславский что-то
репетировал с актерами, одна актриса пришла с ребенком, 3 – 4 года. Какие-то
тряпки, посадили в угол и говорят: сиди и молчи. Станиславский репетирует, потом – посмотрите на ребенка. Ребенок
сидел-сидел, скучал-скучал. Потом завернула тряпочку и начала качать. А-А-А!
Укачивает. Что предшествует? Фантазия, воображение. Увлеченность. Вот если бы удалось, что бы в
институте у каждого студента был бы свой
мир фантазии, воображения. Чтобы каждое упражнение увлеченно.
Обязательно. Я делаю упражнение на ПФД. Увлеченно. Это главное. И тогда и к
роли, когда берем пьесу, я подхожу увлеченно. Не передать нам методику. Ну, они
заучат, что такое действие, задача. Потом смотрите: мы все время говорим, привычка уже
пошла,- внимание, воображение, действие
и т.д. А у Станиславского – сценическое внимание, сценическое действие. Этим
сказано все. У нас задачи, действие,
а у детей – куклы, тряпочки… Мама рассказывала, когда мы жили в Оренбурге,
- так вот, у мамы был брат, младше ее.
И когда они были детьми и играли, то он
всегда был гостем. Ну, там девочки какие-то:
Маша, Даша. Готовили из песка всякие блюда. Из глины. Приходил гость, мой дядя.
Его приглашали к столу есть. И он ел взаправду. И моя бабушка страдала очень.
Представляете, по-настоящему, ел песок, глину. Ему, ведь, говорили, если хочешь
с нами играть, то надо есть. И он ел…! А мы, я помню, увлекались мушкетерами, штаги и т.д. Все на игре. Я понимаю, сейчас - другое. Но
это обязательно должно быть. И очень важно, когда мы здесь их просматриваем на
консультациях, на турах, пытаемся понять какие они. Один наигрывать начинает
вдруг. Чего-то ему мало. Он оказывается -
характерный, острый. Он должен загородиться чем-то. Ему неудобно от
себя. Я часто бываю у вахтанговцев. Люблю эту школу. У меня масса знакомых там.
Я признаю эту Школу. Вот почему “Принцесса Турандот” возникла. Я мог гордиться
этим спектаклем. Маски. Все это от Вахтангова. Сколько я литературы тогда
прочитал на эту тему. Там, в Италии, театр был же диалектным. В каждой
итальянской губернии свое наречие. Я как-то Троуготу[40]
говорю, а давай ответь партнеру
“по-хохляцки”: “Ты можешь, «Пан Батько!», можешь?” А он мне: “Ну что Вы, Владимир Викторович,
этот же итальянцы!” А на одном спектакле сделал. В зрительном зале - гомерический
хохот. Он: “Извините, Владимир Викторович, я только попробовал.” “Ничего!” -
говорю. Потом они стали стихи сочинять, пьеса позволяли. Что-то такое “Он не
любит лишних слов, это царь наш …” И
весь зал – “Горбачев!”. Хорошо играли ребята. Возникает свобода. Импровизация.
Юмор. А начинается с увлеченности. С игры! [41]
|
|||
|
|
|||
