|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
Высокая требовательность к слову диктовалась богатством языка русской драматургии, на которой воспитывалось театральное поколение. Гоголь, Островский, Толстой, Чехов, Грибоедов своим удивительным, чудодейственным текстом ставили перед крупнейшими корифеями русской сцены высокие требования предельной правдивости речи. С тех пор как на русской сцене стал завоевывать свое законное место реалистический спектакль как результат воплощения произведений русской реалистической драматургии, лучшие актеры стали придавать первенствующее значение «слову, спетому сердцем», тому выразительному слову, о котором писал Гоголь: «...звуки души и сердца, выражаемые словом, в несколько раз разнообразнее музыкальных звуков». Русский
театр, воспитанный в уважении и любви к слову, серьезно и настойчиво выдвигал и
разрабатывал проблему сценической речи. Еще
Щепкин, ставя авторское слово на сцене в зависимость от создаваемого образа,
считал, что для перевоплощения в образ необходимо в первую очередь правдивое
произнесение текста. Он ставил непременное условие актерам — понимать
изложенные в тексте мысли, изучать их ход и развитие. Другой
крупный деятель Малого театра, А.И.Южин, считал необходимым индивидуализировать
речь героя, говоря, что не может быть одинаковых требований простоты,
естественности к звучанию текста на сцене. Все зависит от того, кто говорит.
«Речь, и жизненная и естественная, у Гамлета, и не жизненна и не естественна в
Чацком»,— говорил он. Очень
интересны высказывания Гоголя о звучании слова на сцене. Он говорил
о том, что естественность и
правдивость сценической речи зависят от того, как протекает репетиционная
работа. Он пишет, что надо, «чтобы все выучилось ими [актерами] сообща, и роль
вошла сама собою в голову каждого во время репетиций, так чтобы всякий,
окруженный тут же обстанавливающими его обстоятельствами, уже невольно от
одного соприкосновения с ними слышал верный тон своей роли... Но если только
актер заучил у себя на дому свою роль, от него изойдет напыщенный, заученный
ответ, и этот ответ уже останется в нем навек: его ничем не переломишь... вся
пьеса станет ему глуха и чужда». Наблюдая и анализируя опыт лучших мастеров сцены и свой многолетний опыт, Станиславский и Немирович-Данченко создали стройное учение о сценической речи. Это не только теоретический труд, обобщающий опыт, но учение, открывающее пути овладения авторским словом, это ряд педагогических приемов, которые помогают актеру сделать слово автора активным и действенным, правдивым и насыщенным. |
|||
|
|
|||
