|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
Первое время было трудно, и дважды или трижды доходило до того, что я, по
окончании акта, настроение которого сорвала присутствующая толпа еще не
воспитавшихся зрителей, принужден был отдергивать занавес и обращаться к
присутствующим с воззванием от имени артистов, поставленных в безвыходное
положение. Однажды я не мог сдержать себя и говорил более резко, чем следовало
бы. Но толпа молчала и очень внимательно слушала. Повторяю, это случилось лишь
дважды или трижды. По сие время я не могу дать себе отчета, каким образом эти
две или три аудитории зрителей сообщили о случившемся всем остальным зрителям.
В газетах об этом не писалось, декретов по этому поводу не издавалось. Почему
же после этих случаев почти сразу произошло полное преображение? Новые зрители
за четверть часа сидели на местах; они перестали курить, не щелкали орехов, не
носили закусок, а когда я, не занятый в спектакле, проходил по коридорам
театра, наполненным новыми зрителями, шустрые мальчишки шныряли по всем углам,
предупреждая:
"Он идет!"
Очевидно, -- тот, который разговаривал с ними со сцены.
И все поспешно снимали свои шляпы, повинуясь обычаям Дома Искусства, которое
являлось здесь главным хозяином.
За время войны и революции через наш театр прошло огромное количество народа --
самого разнообразного, всех народностей и губерний России. Подается фронт на
западе -- Москва наполняется беженцами, которые спешат искать утешения в
театре; новая аудитория приносит свои привычки, дурные и хорошие свойства;
приходится приучать прибывших к порядкам театра. Не успеешь этого сделать, как
уже новый поток беженцев приехал в Москву с севера, потом с юга, из Крыма или с
Востока, из Сибири или с Кавказа. И все они проходили в двери театра и вновь
навсегда уходили из него.
С наступлением революции прошло через театр много слоев населения: был период
военных депутатов, съезжавшихся со всех концов России, потом -- молодежи и,
наконец, рабочих и вообще зрителя, еще не приобщившегося к культуре, о котором
я только что упоминал. Этот зритель оказался чрезвычайно театральным: он
приходил в театр не мимоходом, а с трепетом и ожиданием чего-то важного,
невиданного. Он относился к актеру с каким-то трогательным чувством. К
сожалению, к этому времени на поверхности искусства появилось большое
количество артистических подонков, именовавшихся, как и мы, артистами. Толпы
лиц, не имеющих никакого отношения к нашему делу, грубо эксплуатировали театр,
присасываясь к выгодным халтурным выступлениям перед доверчивым зрителем,
заинтересовавшимся искусством. |
|||
|
|
|||
