|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
Передо мной действительно, казалось, была голая баба.
Отличительным свойством Надежды Михайловны была ее почти детская
непосредственность, которая проявлялась в совершенно неожиданной форме. Вот
случай из ее жизни, ярко характеризующий эту ее особенность, так же как и ее
наблюдательность, столь необходимую для характерной артистки, каковой она была
по преимуществу. Надежда Михайловна под старость получила казенную пенсию, и ее
благодарность выразилась в старческом обожании Александра III. Когда он умер,
больная старуха захотела непременно видеть привоз тела в Москву, но доктора
считали всякое волнение опасным для ее больного сердца. Однако она так
настаивала, что пришлось ее везти. В одном из домов на Мясницкой было снято
окно, откуда можно было смотреть процессию. Рано утром повезли туда Надежду
Михайловну со всем штатом докторов и близких. Хлопот и волнений было немало,
так как сердце больной внушало опасение: можно было ждать печального исхода во
всякую минуту. Когда показалась голова похоронной процессии и больная задрожала
нервной дрожью, все были наготове. Один держал микстуру, чтобы лить ее в
стакан, другой -- капли с рюмкой, третий -- нашатырный спирт. Все
насторожились. Вдруг, неожиданно для всех, комната огласилась радостным, почти
восторженным, детски-непосредственным восклицанием Надежды Михайловны:
"Зад-то, зад-то какой!"
Она увидела у кучера, сидевшего на козлах катафалка, широкий круглый зад в
огромных, жестких складках армяка, и этот кучерской зад так захватил внимание
талантливой актрисы, что она проглядела самый гроб. Артистический инстинкт и
наблюдательность характерной артистки пересилили верноподданнические чувства
патриотки.
Артист Малого театра Александр Павлович Ленский обладал совершенно
исключительной сценической мягкостью, с которой мог бы сравниться разве лишь В.
И. Качалов. Я был влюблен в Ленского: и в его томные, задумчивые, большие
голубые глаза, и в его походку, и в его пластику, и в его необыкновенно
выразительные и красивые кисти рук, и в его чарующий голос тенорового тембра,
изящное произношение и тонкое чувство фразы, и в его разносторонний талант к
сцене, живописи, скульптуре, литературе. Конечно, в свое время я усердно
копировал его достоинства (тщетно!) и недостатки (успешно!).
О Гликерии Николаевне Федотовой я скажу здесь всего несколько слов, так как
дальше мне придется немало говорить о ней и об ее художественно-этическом
влиянии на меня. Г. Н. Федотова была прежде всего огромный талант, сама
артистичность, превосходная истолковательница духовной сущности пьес,
создательница внутреннего склада и рисунка своих ролей. Она была мастером
художественной формы воплощения и блестящим виртуозом в области актерской
техники. |
|||
|
|
|||
