|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
За обедом великий
артист спросил племянника, что было в школе. Он интересуется нашей работой.
Паша сказал ему, что мы подошли к новому этапу – к «кускам и задачам». – Шпондю знаете? –
спросил старик. Оказывается, что
кто-то из детей Шустова учится драматическому искусству у молодого
преподавателя с смешной фамилией – Шпондя, ярого последователя Торцова. Поэтому
все подростки и малыши изучили нашу терминологию. Магическое «если бы»,
«вымысел воображения», «подлинное действие» и другие, еще неизвестные мне термины
вошли в обиход их детской речи. – Шпондя целый день
учит! – балагурил великий артист, в то время как перед ним ставили огромную
индейку. – Как-то он был у нас. Подают вот такое же блюдо. А у меня палец
болел. Я и заставил его резать да раскладывать. «Дети! – обратился
Шпондя к моим крокодилам. – Представьте себе, что это не индейка, а целая
большая пятиактная пьеса, «Ревизор», например. Можно ли осилить ее сразу, с
одного маху? Запомните же, что не только индейку, но даже и пятиактную пьесу,
вроде «Ревизора», нельзя охватить с одного маху. Посему надлежит ее делить на
самые большие куски». Вот так… вот так… При этих словах
дядя Шустов отделил ножки, крылья, мякоть и положил их на тарелку. – «Вот вам первые
большие куски», – объявил Шпондя. – Ну, конечно, все мои крокодилы оскалили
зубы, захотели сразу проглотить их. Однако мы успели удержать обжор. Шпондя
воспользовался этим назидательным примером и говорит: «Запомните, что сразу не
осилишь огромных кусков. Поэтому режь их на менее крупные части». Вот… вот…
вот… – приговаривал Шустов, деля ножки, крылья по суставам. – Давай тарелку,
крокодил, – обратился он к старшему сыну. – Вот тебе большой кусок. Это первая
сцена. – «Я пригласил вас,
господа, чтобы сообщить вам пренеприятное известие…» – цитировал мальчик,
подставляя тарелку и неискусно стараясь басить. – Евгений Онегин,
получай второй кусок, с почтмейстером, – обратился великий артист к маленькому
сыну Жене. – Князь Игорь, царь Федор, вот вам сцена Бобчинского и Добчинского,
Татьяна Репина, Екатерина Кабанова, принимайте сцены Марьи Антоновны и Анны
Андреевны, – балагурил дядя Шустов, раскладывая куски на подставленные тарелки
детей. – «Ешьте сразу!» –
приказал Шпондя, – продолжал дядя. – Что тут было!.. Мои проголодавшиеся
крокодилы набросились и хотели проглотить все одним махом. Не успели
опомниться, как они уже запихали себе в рот огромные куски, один – подавился,
другой – захрипел. Но… обошлось. «Запомните, –
говорил Шпондя, – коли нельзя одолеть сразу большого куска, дели его на меньшие
и еще меньшие, а коли надо, то и на еще меньшие». – Хорошо! Разрезали, положили
в рот, жуют, – описывал дядя Шустов то, что сам проделывал. |
|||
|
|
|||
