|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
После довольно
долгой паузы он продолжал: – К чему же
приводят наши исследования? Они иллюстрируют нам работу ума; они показывают два
главных момента его функций: момент первого толчка, вызывающего процесс
создания представления, и другой момент, вытекающий из него, – создание
суждения. Мои объяснения дают
вам сущность первой половины нового определения двигателей психической жизни. Вникая во вторую
его часть, мы видим, как я уже сказал раньше, что в новом определении воля и
чувство соединяются в одно слово – воле-чувство. Для чего же это сделано? Опять
отвечу примером. Представьте себе
такое неожиданное совпадение. Вы страстно влюблены. Она – далеко. Вы здесь – и
томитесь, не зная, как успокоить возбужденную любовью тревогу. Но вот пришло
письмо от нее. Оказывается, что она тоже мучается в одиночестве и молит вас
скорее приехать. Как только вы прочли
призыв милой, ваше чувство загорелось. Надо же было так случиться, что как раз
в это время вам прислали из театра новую роль – Ромео. Благодаря аналогии ваших
чувствований с чувствованиями изображаемого лица многие места роли легко и
сразу зажили в вас. Кто же в данном случае явился полководцем, направляющим
творчество? – спрашивал Аркадий Николаевич. – Конечно, чувство!
– ответил я. – А воля? Разве она
одновременно и неразрывно с чувством не металась, не хотела, не стремилась к
милой, а на сцене – к Джульетте? – Стремилась, –
должен был я признать. – Значит, в данном
случае они оба были предводителями, двигателями психической жизни и сливались в
общей работе. Попробуйте-ка отделить их друг от друга. Попробуйте на досуге
подумать и найти случай, когда воля и чувство живут порознь друг от друга,
проведите между ними границу, укажите, где кончается одна и начинается другое.
Думаю, что вам не удастся этого сделать, как не удалось и мне. Вот почему
последнее научное определение соединило их в одно слово – воле-чувство. Мы, деятели
сценического искусства, сознаем правду в этом новом определении и предвидим
практическую пользу, которую оно нам даст в будущем, но только еще не умеем
подойти к нему вплотную. Для этого нужно время. Будем же пользоваться новым
лишь частично, поскольку оно познано нами на практике, а в остальном, временно,
будем довольствоваться старым, хорошо испытанным. Пока другого выхода
из положения я не вижу. Таким образом, я принужден пользоваться обоими
определениями двигателей психической жизни, как старым, так и новым, в
зависимости от того, какое из них покажется мне, в каждом отдельном случае,
более легким для усвоения. Если мне удобнее будет, в тот или иной момент, иметь
дело со старым определением, то есть не раздваивать функцию ума, не сливать
воедино волю и чувство, я так и сделаю. |
|||
|
|
|||
