|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
Я хотел
только привести несколько примеров относительно некоторых живительных
принципов, составляющих предмет этого технического описания. Пусть другие
создадут, если у них есть время, полную анатомию системы. В китайской
акупунктуре различают 380 точек, из
которых 73 основных используют в лечебной
практике. В нашей человеческой чувственности примеров таких выходов гораздо
меньше. Гораздо
меньше точек опоры, которые можно было бы указать и на которых можно строить
атлетизм души. Секрет в
том, чтобы раздражать эти точки, как мускулы, с которых сдирают кожу177. Остальное
довершает крик. * * * Чтобы
восстановить цепь времени, когда зритель на спектакле пытается найти свою
собственную реальность, нужно дать возможность этому зрителю отождествить себя
со спектаклем—дыхание за дыханием, миг за
мигом. Отнюдь
не магия спектакля увлекает его, этого зрителя 178. Она никогда не увлечет его, если
неизвестно, как его взять. Хватит
нам уже случайной магии, хватит поэзии, не умеющей держать ее. В театре
поэзия и наука должны отныне стать единым целым. Всякая эмоция имеет
органические корни. Только взращивая эмоцию в своем теле, актер поддерживает величину
ее накала. Знать заранее точки тела, которые надо задеть,— значит ввергнуть зрителя в магический транс.
От этих драгоценных познаний поэзия театра уже давно отлучена. [227] Познать точки локализации на теле —
значит восстановить магическую цепь. И я могу в иероглифе дыхания вновь обрести идею священного театра. N. В.— Никто не умеет
больше кричать в Европе, и главное, актеры в трансе не способны уже закричать.
Они умеют только говорить. Забыв о своем физическом присутствии в театре, они
точно так же забыли, как пользоваться своей гортанью. Превратившись в аномалию,
гортань уже не похожа на человеческий орган, она стала чудовищной говорящей
абстракцией; актеры во Франции умеют только разговаривать. Два замечания179I. Братья Маркс 180Первый
фильм братьев Маркс, который мы здесь видели, «Animal Crackers» 181,
показался мне и всеми был воспринят как что-то
необыкновенное, как высвобождение на экране особой магии, которую
привычные связи слов и образов зачастую не обнажают. Если действительно существует
такое характерное состояние, такая поэтическая настроенность духа, которую
можно назвать сюрреализмом, то «Animal Crackers» целиком в нее укладывается. Трудно
сказать, в чем заключается подобная магия, во всяком случае ее, видимо, нельзя
отнести к специфике кинематографа, но она не является и принадлежностью театра;
только удачные сюрреалистические поэмы, если
бы они существовали, могли бы дать о ней какое-то представление. |
|||
|
|
|||
