вопроса; я лишь скажу, что материализм Ленина, судя по всему, игнорирует поэтику мысли.

Существуют особые растения для лечения особых бо­лезней, и болезни хранят цвет этих растений. Парацельс, исцеляя людей, в то же время думает о том, чтобы найти для человека особый путь развития болезни (можно ска­зать, что он исцелил жизнь), так вот, Парацельс мыслен­но устанавливает связь между цветом болезни и цветом растения — и он вылечивает болезнь.

Это зачатки спагирической медицины⁸, породившей гомеопатию.

Существуют особые критерии страсти, и крик каждой страсти имеет свою степень вибрации; в прежние време­на люди знали гармонию страстей. Но и для каждой болезни существуют свой крик и свой хрип: есть крик за­раженного чумой, когда он бежит по улице с помутив­шимся от наплыва образов сознанием, и есть особый хрип больного чумой, входящего в агонию. Землетрясе­ние тоже имеет свой звук. Совсем особая вибрация возду­ха бывает при приближении эпидемии. Можно устано­вить подобия и странные гармонии звуков между болез­нью и страстью, страстью и содроганием земли.

Детерминизм фактов не отделен от внешних проявле­ний жизни. Нет ни одного исторического события, кото­рое не было бы связано с особым цветом или особым звуком.

Гениальные эпохи мыслили с помощью цвета или зву­ка, в соответствии с ритмом хрипов, с дрожью эпидемий, с шелестом растений, похожих на болезнь, в соответ­ствии с комбинацией выражений, с модуляциями рыда­ний, через которые выражает себя всякая мука четверто­ванного судьбой человека, в его попытке угадать движе­ние истории, взойти по линии судьбы.

Древние игры основаны на знании, которое через дей­ствие укрощает судьбу. Весь древний театр был битвой с судьбой.

Но чтобы укротить судьбу, надо знать всю приро­ду, все сознание человека, согласованное с ритмом со­бытий.

[260]

Мы живем идеей единой культуры, мы призываем ее, чтобы вновь обрести идею единства всех проявлений при­роды, которой человек сообщает ритм своей мысли.

Триста восемьдесят точек китайской медицины, управ­ляющие всеми человеческими функциями, создают из че­ловека единую систему, наподобие того как универсаль­ная система исцеления Парацельса поднимает человече­ское сознание на уровень божественной мысли.

Тот, кто сегодня убежден, что в Мексике существует множество культур: культура майя, культура тольтеков, ацтеков, чичинеков,сапотеков,тотонаков,тараеков, отоми и т. д.,— не знает, что такое культура, и путает мно­жественность форм с синтезом единой идеи.

Предыдущая Следующая