|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
ЭПИЗОД В ТЕАТР ПРИШЕЛ ИЗ
БОЛЬШОЙ ЛИТЕРАТУРЫ. Вспомните грандиозную
панораму российской действительности в "Бесах" Ф. М. Достоевского:
"Иногда даже мелочь поражает исключительно и надолго внимание. О господине
Ставрогине моя речь впереди: Но теперь отмечу, ради курьеза, что из всех впечатлений
его, за время, проведенное им в нашем городе, всего резче запечатлелась в его
памяти невзрачная и чуть не подленькая фигурка губернского чиновника, ревнивца
и семейного грубого деспота, скряги и процентщика, запирающего остатки от обеда
и огарки на ключ, и в то же время яростного сектатора, бог знает какой будущей
"социальной гармонии", упивающегося по ночам восторгами пред
фантастическими картинами будущей фаластеры, в ближайшее осуществление которой
в России и в нашей губернии он верил как в свое собственное
существование". "...Бог знает, как эти люди делаются!" — думал Nicolas в недоумении, припоминая иногда
неожиданного фурьериста". Или описание губернского
бала: кадриль. "Один пожилой
господин, во фраке, невысокого роста, — одним словом, так, как все одеваются, с
почтенной седой бородой (подвязанную, и в этом состоялся весь костюм), танцуя,
толокся на одном месте, с солидным выражением в лице, часто и мелко семеня
ногами и почти не сдвигаясь с места. Он издавал какие-то звуки умеренно
охрипшим баском, и вот эта-то охриплость голоса и должна была означать одну из
известных газет". Вот трагедия в городе —
пожар: "Старуха, спасавшая
свою перину, бросилась в огонь". "...Но особенно припоминаю одного
высокого худощавого парня, из мещан, испитого, курчавого, точно сажей
вымазанного, слесаря, как узнал я позже. Он был не пьян, но, в
противоположность мрачно стоящей толпе, был как бы вне себя. Он все обращался к
народу, хотя я не помню 48 слов его. Все, что он
говорил связвого, было не длиннее, как: "Братцы, что ж это? Да неужто так
и будет?" и при этом размахивая руками". И, наконец, собрание: "Остальные гости или
представляли собою тип придавленного до желчи благородного самолюбия, или тип
первого благороднейшего порыва пылкой молодости... мрачный длинноухий Шигалин...
гимназист, очень горячий и взъерошенный мальчик лет восемнадцати, сидевший с
мрачным видом оскорбленного в своем достоинстве молодого человека, и видимо
страдал за свои восемнадцать лет". Какая блистательная
психологическая, изобразительная, пластическая — театральная! — галерея типов!
Прямо с ходу можно играть! Подобных примеров из большой литературы можно
привести бесчисленное множество. Например, английский писатель Честертон писал
о Чарльзе Диккенсе: "Все его персонажи тем изумительнее, чем меньшая роль
уделена им в романе". |
|||
|
|
|||
