|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
"Кажется, он нас полюбил", -- писали мне из Москвы.
Начало первого театрального сезона
Возвратясь в Москву, я уже не застал артистов в Пушкино. Они перебрались в
город, в арендованный нами театр, перешедший в наше распоряжение118.
Подъезжая к театру по возвращении из отпуска, я не мог сдержать от волнения
нервной дрожи. Она появлялась при одной мысли о том, что у нас есть театр,
сцена, уборные, труппа с подлинными, настоящими актерами; что мы можем устроить
в этом театре ту жизнь, которая нам давно мерещилась, очистить искусство от
всякой скверны, создать храм вместо балагана. Но каково же было мое
разочарование, когда я очутился в том самом балагане, который мы собирались
уничтожить. В самом деле, "Эрмитаж" в Каретном ряду (не смешивать его
со старым "Эрмитажем" Лентовского, который уже не существовал более)
был в то время в ужасном виде: грязный, пыльный, неблагоустроенный, холодный,
нетопленный, с запахом пива и какой-то кислоты, оставшимся еще от летних попоек
и увеселений, происходивших здесь. При театре был сад, и в нем все лето
забавляли публику разными дивертисментами на вольном воздухе. В плохую погоду и
холода они переносились в закрытый театр. Вся обстановка была применена к
запросам садового зрителя и носила печать дурного тона. Это сказывалось во
всем: и в окраске стен, и в рисунке обоев, и в подборе цветов, и в пошлой
отделке, и в убогой роскоши, и в вывесках, расклеенных по стенам, и в рекламном
занавесе на сцене, и в мундирах лакеев, и в подборе закусок в буфете, и во всем
оскорбительном строе и распорядке дома.
Предстояло вытравить из него дурной вкус, но у нас не было денег, чтобы создать
в нем приличную для культурных людей обстановку. Все стены с их пошлыми
объявлениями мы просто закрасили белой краской. Скверную мебель закрыли
хорошими чехлами, нашли приличные ковры и устлали ими все коридоры, примыкающие
к зрительному залу, чтобы стук шагов проходивших не мешал ходу спектакля. Мы
сняли пошлые занавески с дверей и окон, вымыли самые окна, выкрасили их рамы,
повесили тюлевые занавески, неприглядные углы закрыли лавровыми деревьями и
цветами, что придало помещению уют... Но как ни чини старую рухлядь, ничего
хорошего выйти не может: в одном месте починишь или замажешь, а в другом
откроется новый изъян. Вот, например, в моей актерской уборной я стал
приколачивать гвоздь, чтобы повесить полку на стене. Но стены оказались
настолько ветхи и тонки (уборные были переделаны из простого сарая), что от
ударов молотка кирпич выскочил насквозь и в стене образовалась дыра, через
которую ворвался в комнату холодный наружный воздух. Особенно неблагополучно
было с отоплением театра, так как все трубы оказались испорченными, и нам
пришлось чинить их на ходу, притом в такое время, когда уже завернули морозы и
пора было ежедневно нагревать здание. Этот изъян театра принес нам немало
страданья и задержек в работе. Но мы не сдавались и боролись с препятствиями. А
они были очень серьезны. Помню, в один из спектаклей мне пришлось отдирать от
стены своей уборной примерзший к ней костюм, который предстояло тут же надевать
на себя. Сколько репетиций приходилось проводить под аккомпанемент
оглушительных ударов о металлические трубы, которые наскоро чинились до
завтрашнего дня, когда они снова портились. Электрические провода также были в
беспорядке и ремонтировались, вследствие чего репетиции происходили при
огарках, почти в полной темноте. Каждый день открывал все новые и новые
сюрпризы. То выяснялось, что декорации не помещались на сцене и надо было
строить новый сарай, то приходилось упрощать мизансцену, постановку и самую
декорацию ввиду недостаточности размеров сцены, то я должен был отказаться от
полюбившегося эффекта ввиду несостоятельности сценического освещения и
механического аппарата. |
|||
|
|
|||
