|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
При постановке "Царя Федора" и "Смерти Грозного" мы прежде
всего думали о том, чтоб отойти от боярского театрального шаблона старорусских
пьес. Надо правду сказать, что этот штамп особенно неприятен, назойлив и
заразителен. Стоит к нему прикоснуться, и он охватывает вас: лезет в мозг,
сердце, уши, глаза. Надо было найти, во что бы то ни стало, новые приемы игры боярских пьес, которые
вытеснили бы старые. Нередко это достигалось нами за счет внутренней сущности,
которая является основой в искусстве. В нашем революционном рвении мы шли прямо
к внешним результатам творческой работы, пропуская наиболее важную начальную
стадию ее -- зарождение чувства. Другими словами, мы начинали с воплощения, не
пережив еще того духовного содержания, которое надо было оформлять.
Не ведая других путей, актеры подходили прямо к внешнему образу. В поисках его
мы надевали на себя всевозможные одежды, обувь, толщинки, приклеивали носы,
бороды, усы, надевали парики, шляпы, в надежде уловить облик, голос, физически
почувствовать самое тело изображаемого лица. Расчет был на простой случай, на
удачу,-- и целый ряд репетиций проходил в поисках их. Однако нет худа без
добра: и тут была та польза, что артисты научились владеть внешней характерностью образа, а это --
важная сторона актерского творчества. Вместе с другими внешними нововведениями
она послужила к вящему насаждению и укреплению историко-бытовой
линии в нашем театре.
Сам я в то время -- каюсь -- продолжал пользоваться прежними упрощенными
средствами режиссирования, т. е. писал в своем кабинете мизансцену и играл все
роли для того, чтобы молодые артисты копировали меня, пока мое не войдет в них
и не сроднится с ними. Что делать? -- Я не умел учить других, а умел лишь сам
играть, и то по наитию, без школы, без дисциплины, так как я принес в театр
полный мешок всяких проб, приемов, методов, которые лежали в беспорядке,
неразобранными, несистематизированными, и мне ничего не оставалось делать, как
наудачу засовывать руку в мешок и тащить оттуда, что попадется.
Историко-бытовая линия имела большой успех. О нас заговорили в прессе и
обществе. При этом нас, однажды и навсегда, объявили театром быта,
натуралистических и музейных подробностей и внешней постановки. Это
недоразумение укорелилось, живет в обществе и до сих пор, хотя за последнюю
четверть века мы успели пройти долгий путь по самым разнообразным,
противоположным друг другу этапам художественного развития и пережить целый ряд
эволюции и обновлений. Но таково уж вообще свойство общественного мнения: раз
уставив глаза в одну точку, оно только ее одну и видит. Утвердившаяся тогда за
нами репутация оказалась непоколебимой. |
|||
|
|
|||
