|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
Приезд Чехова. -- "Дядя Ваня"
Болезнь не позволяла Антону Павловичу приезжать в Москву во время сезона. Но с
наступлением тепла, весной 1899 года, он приехал с тайной надеждой увидеть
"Чайку" и требовал, чтобы мы ее ему показали.
"Послушайте, мне же необходимо, я же автор, как же я буду дальше
писать?" -- твердил он при всяком удобном случае.
Как быть? Сезон кончился, помещение театра перешло на лето в другие руки, все
наше имущество было вывезено и сложено в тесном сарае. Чтоб показать один
спектакль Чехову, пришлось бы проделать почти ту же работу, что и для начала
целого сезона, т. е. нанимать театр, рабочих, разбирать все декорации,
бутафорию, костюмы, парики, привозить их в театр, созывать актеров, репетировать,
устанавливать свет и проч., и проч. А в результате -- показной спектакль
окажется неудачным. Нельзя хорошо наладить его наскоро. Кроме того, неопытные
актеры от непривычки к новому месту будут рассеянны, а это для чеховских пьес
всего опаснее. В довершение всего зрительный зал походил на сарай, так как был
совершенно пуст. По случаю ремонта из него была вывезена мебель. В пустом зале
пьеса не зазвучит, и Чехов разочаруется. Но слово Чехова -- для нас закон, и
надо было исполнить его просьбу.
Показной спектакль состоялся в Никитском театре. На нем присутствовал Чехов и
десяток зрителей. Впечатление, как мы и предполагали, было среднее. После
каждого акта Антон Павлович прибегал на сцену, и лицо его далеко не отражало
внутренней радости. Но при виде закулисной суеты он становился бодрым,
улыбался, так как он, любил кулисы и театр. Одних актеров Антон Павлович
хвалил, другим же досталось. Особенно одной актрисе.
"Послушайте, -- говорил он, -- она же не может играть в моей пьесе. У вас
же есть другая, чудесная исполнительница. Она же прекрасная артистка".
"Но как отнять роль? -- заступались мы.-- Ведь это равносильно выключению
ее из труппы. Подумайте, какой это удар!"
"Послушайте, я же возьму пьесу", -- заключал Чехов почти жестоко,
удивляя нас своей твердостью и непоколебимостью. Несмотря на исключительную
нежность, деликатность и доброту, присущую Антону Павловичу, он в вопросах
искусства был строг, неумолим и никогда не шел ни на какие компромиссы.
Чтоб не сердить и не волновать больного, ему не возражали, надеясь на то, что с
течением времени все забудется. Но нет! Совершенно неожиданно Чехов вдруг
изрекал: |
|||
|
|
|||
