|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
Ну, книгу — не книгу, а кое-что стал «позволять себе»... Однажды Немирович-Данченко, имевший пунктиком непременное и доскональное знание каждым актером биографии своего персонажа, накинулся на него, переминавшегося с ноги на ногу в толпе гостей в доме Фамусова: «Почему вы пустой, Мозалевский? Почему не чувствую биографии? Кто ваши родители, где вы родились, с чем пришли сюда?..» «Ах, Владимир Ивановищь! — ответил шепелявый корифей. — Не дуриче мне голову, скажите луще, где я штою!» Это была такая неслыханная дерзость, что оторопевший Немирович отстал немедленно... * * * Этот Мозалевский под конец жизни самозабвенно увлекся строительством дачи. Он приходил за кулисы и громогласно сообщал: «Сегодня посадил смородину!» Потом прикрывал рот рукой и шепотом добавлял: «Черную...» «А почему шепотом?» — недоумевали коллеги. «А, не дай Бог, услышит партком, — так же тихонечко объяснял Мозалевский, — и спросит: "А ПО-ЧЕ-МУ НЕ КРАСНУЮ?!!"» * * * Старая мхатовская байка: подвыпивший рабочий сцены, монтируя «Анну Каренину», навтыкал в интерьер мебель из «Кремлевских курантов». Поднялся страшный скандал: как он мог, как посмел, в цитадели Великого Искусства — такие страшные проступки!.. «Ды что ж я такого исделал? — упирался монтировщик. — Креслы — они креслы и есть, хоть ты как их возьми...» «Да как же вы не понимаете, — орут на него помрежи, — это же абсолютно не та эпоха!!» Совсем достали бедного: он упер руки в боки и возопил: «Эпоха не та? А питания — та?!!» * * * Марчелло Мастрояни всегда тяготел душой к российскому театру. В 60-е годы он приехал в Москву с одной только целью: пообщаться с артистами «Современника» и посмотреть на Татьяну Самойлову, насмерть поразившую его в фильме «Летят журавли». В Москве же вдруг попросил показать ему, где артисты пьют, и его повели в ресторан «Дома актера». Однако расторопные кэгэбэшники перед его приходом успели разогнать всю актерскую пьянь, «чтобы не скомпрометировали», и Мастрояни увидел пустые залы: артисты, как ему сказали, все репетируют и играют. И только в дальнем зальчике одиноко напивался могучий мхатовец Белокуров, которого не посмели «разогнать». Увидев Мастрояни, он ни капли не удивился, а налил полный стакан водки и молча показал рукой: выпей, мол. Мастрояни вздрогнул, но выпил. После чего Белокуров крепко взял его за волосы на затылке, посмотрел в глаза популярнейшему актеру мира и рокочущим басом произнес: «Ты... хороший артист... сынок!» * * * Под старость лет мхатовские корифеи при старательном участии «власть предержащих» превратились в небожителей, почему и вытворяли, что хотели. Была у них очень популярна такая игра: если кто-то из участвующих говорит другому слово «гопкинс!», тот должен непременно подпрыгнуть, независимо от того, в какой ситуации находится. Не выполнивших постигал большой денежный штраф. Нечего и говорить, что чаще всего «гопкинсом» пользовались на спектаклях, в самых драматических местах... |
|||
|
|
|||
