|
Официальный сайт |
||
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
Но бывает, что при
первом чтении словесный текст никак не воспринимается умом артиста, не получает
никакого отклика воли и чувства, не создается никакого представления, суждения
о прочитанном произведении. Так нередко бывает при первом знакомстве с
импрессионистическим или символистическим произведением. Тогда приходится
заимствовать чужие суждения, с посторонней помощью воспринимать словесный текст
и усиленно вникать в него. После упорной работы наконец создается какое-то
слабое представление, несамостоятельное суждение, которые потом постепенно
развиваются. В результате удается, в той или иной мере, втянуть в работу
воле-чувство и все двигатели психической жизни. Первое время, пока
цель неясна, их невидимые токи стремления находятся в зачаточном состоянии.
Отдельные моменты жизни роли, схваченные артистом при первом знакомстве с
пьесой, вызывают сильные порывы стремления двигателей психической жизни. Мысль, хотения
проявляются толчками. Они то возникают, то обрываются, то снова зарождаются и
снова исчезают. Если графически
изобразить эти линии, исходящие из двигателей психической жизни, то получатся
какие-то обрывки, клочки, черточки. По мере дальнейшего знакомства с ролью и
более углубленного понимания ее основной цели линии стремления постепенно
выравниваются. Тогда становится
возможным говорить о возникновении начала творчества. – Почему же это? Вместо ответа
Аркадий Николаевич вдруг неожиданно начал дрыгать руками, головой и всем телом,
а потом спросил нас: – Можно ли назвать
мои движения танцем? Мы ответили
отрицательно. После этого Аркадий
Николаевич стал сидя проделывать всевозможные движения, которые переливались
одно в другое и создавали непрерывную линию. – А из этого можно
создать танец? – спросил он. – Можно, – ответили
мы хором. Аркадий Николаевич начал выпевать какие-то отдельные ноты, с длинными
остановками между ними. – Можно ли назвать
это пением? – спросил он. – Нет, – А это? – Он
протянул несколько звучных нот, которые переливались одна в другую. – Можно! Аркадий Николаевич
стал пачкать лист бумаги отдельными, случайными линиями, черточками, точками,
закорючками и спросил нас: – Можете вы назвать
это рисунком? – Нет. – А из таких линий
можно сделать его? – Аркадий Николаевич провел несколько длинных, красивых
изогнутых линий. – Можно! – Таким образом, вы
видите, что всякому искусству нужна прежде всего непрерывная линия?! – Видим! – И нашему
искусству тоже нужна непрерывная линия. Вот почему я и сказал, что когда линии
стремления двигателей выровняются, то есть станут непрерывными, тогда можно
будет начать говорить о творчестве. |
|||
|
|||
Официальный сайт
Анатолия Руденко ©
Копирование материала
без соглашения с администрацией запрещено!
Студия
"_Ромашка_Design"
2008-2009 г.