|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
"Представьте себе, что из дворца великого князя какой-нибудь татарин или
персюк похитил бы молодую великую княжну. Что бы делалось в Москве!" --
сказал мне один мало интеллигентный зритель, смотревший пьесу.
В Сенате дож сидел на своем традиционном месте, в чепце и золотой шляпе. Все
сенаторы в черных шапочках, с парчовыми широкими полосами через плечо; с
огромными драгоценными пуговицами величиной с куриное яйцо. Присутствующие на
заседании сидели в черных масках. Любопытный штрих постановки: несмотря на
явную нелепость присутствия посторонних на ночном заседании, я не мог
отказаться от этой детали, записанной мною во время наших скитаний по Венеции;
нужды нет, что она не нужна была в пьесе!
Как я произносил знаменитый рассказ Отелло перед Сенатом? Никак. Я просто
рассказывал. Ведь я не признавал тогда художественной лепки слова, речи. Мне
был важнее внешний образ. Грим не удался, но фигура казалась удачной.
Отравленный в Париже моим восточным другом, я копировал его. Удивительно, что,
несмотря на костюмную роль, я не отдался чарам оперного баритона. Образ
Сальвини не подпускал меня к нему. Кроме того, характерность Востока оградила
меня от прежних дурных привычек. Я настолько усвоил порывистость движений
араба, плывущую поступь, плоскую ладонь, что даже не всегда мог удерживаться от
этих движений в своей частной жизни. Они сами собой прорывались у меня. Отмечу
еще типичную для того времени подробность режиссерской постановки и трюк,
прикрывающий недостатки актеров.
Финал сцены в Сенате. Сенаторы разошлись; Отелло, Дездемона, Брабанцио -- тоже.
Остались слуги, которые тушили огни, да Яго, точно мышь, притаившийся в черном
углу. Полная темнота, при двух тусклых фонарях служителей, давала возможность
скрыть застывшее лицо исполнителя роли Яго. И в то же время в темноте его
прекрасный голос звучал еще лучше и казался еще более зловещим. Одним ударом
убиты два зайца: и скрыт недостаток, и показаны хорошие данные актера.
Режиссер помогал актеру тем, что прятал его.
На Кипре была также новость по тому времени.
Начать с того, что Кипр -- совсем не Венеция, как его обыкновенно изображают в
театре. Кипр -- Турция. Он населен не европейцами, а турками. Поэтому
участвующие в народной сцене были одеты турками.
Не следует забывать, что Отелло приехал на остров, где только что было потушено
восстание. Одна искра -- и все вновь вспыхнет. Турки косятся на победителей.
Венецианцы не привыкли церемониться; они и теперь не стеснялись и вели себя,
как дома: веселились, пьянствовали в каком-то домике, вроде турецкой кофейни,
которая была построена на самой авансцене, посреди ее, на углу двух узких
восточных улиц, которые шли в гору, в самую глубину сцены, -- одна налево, а
другая направо. Из кофейни раздавались заунывные звуки зурны и других восточных
инструментов; там пели, танцевали, оттуда доносились пьяные голоса. А турки
группами ходили мимо по улице и косились на европейцев-развратников, держа за
пазухой нож. |
|||
|
|
|||
