|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
Сторонники
разделения и разграничения жанров могут увидеть в великолепных артистах
Балийского театра только танцоров, призванных отобразить какие-то возвышенные
Мифы, рядом с которыми наш современный западный театр выглядит грубым
ребячеством. Дело в том, что Балийский театр предлагает и дает нам готовые основы
чистого театра, приобретающие в процессе сценической реализации устойчивое
равновесие и совершенно материализованную тяжесть. Все это плавает в отравленной бездне, возвращающей нас
к самым началам экстаза, и в этом экстазе мы снова находим внутреннее
клокотание и минеральную возню растений, следы погибшей жизни, поваленные
деревья, освещенные фронтально. Все зверства, вся животность сведены к сухому жесту: тяжелый
шум разверзающейся земли, растекшаяся древесина, сонное зевание животных. [156] Ноги
танцоров в движении, отбрасывающем платье, стирают наши мысли и ощущения и
возвращают их к первозданному состоянию. И всякий раз
этот вызывающий поворот головы, этот глаз Циклопа, внутреннее око духа, которое
нащупывает правая рука. Мимика
духовных жестов, которые подчиняются ритму, отсекают лишнее, отбрасывают и
разделяют чувства, состояния души, метафизические идеи. Это театр
квинтэссенции, где, прежде чем войти в зону абстракции, вещи становятся
странными перевертышами. Их жесты столь точно совпадают с ритмом деревянных пластин и
барабанов, они отбивают его и ловят на лету с такой уверенностью и, я бы
сказал, под таким углом, что кажется, будто сама пустота их выдолбленных из
дерева конечностей отбивает ритм этой музыки. Слоистый, лунный глаз женщины. Этот грезящий взгляд как
бы вбирает нас в себя, и мы перед ним сами выглядим фантомами. Целостное удовлетворение от этих танцевальных жестов, от
круговых движений ног, которые будто месят разные состояния души, от этих
маленьких летающих рук, от этого сухого и четкого постукивания. Мы присутствуем на сеансе ментальной алхимии, когда из
состояния духа получают жест — жест
сухой, голый, линейный, который мог бы быть во всех наших действиях, если бы
они тяготели к абсолюту. Получается так, что этот маньеризм, этот избыточный иератизм
с его зыбкими знаками, с его криками раскатывающихся камней, шумом листвы,
звуком срубленных [157] и катящихся стволов образует в воздухе, в пространстве, как
зримом, так и звуковом, нечто подобное живому шепоту материи. И в один миг
совершается магическое тождество: мы знаем, что говорим мы сами92. После
потрясающей битвы Адеориана с Драконом кто посмеет сказать, что все,
происходящее на сцене, то есть за пределами ситуаций и слов, еще не весь театр. |
|||
|
|
|||
