|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
Возвращаясь к разговору о поиске, в
котором вечно находится актер, мы хотели бы сказать, что наша цель – облегчить
этот процесс, дать не универсальный метод, а некоторые рекомендации, которые
могут помочь актеру выработать навыки, необходимые в работе над ролью. Может
быть, это будет тот фонарик, без которого и не отыскать ту самую черную кошку в
темной комнате? Хотелось бы в это верить. Русский театр, театр “переживания” во
все времена относил перевоплощение к величайшей актерской доблести.
“Способность полного перевоплощения всегда была для меня признаком таланта,
дара Божия в актере. Она в высшей степени свойственна русскому актеру. Но
придет время, когда и западный актер поймет, как бедно живет он на подмостках
сцены, всю жизнь, изображая самого себя. Скажут: а Чарли Чаплин? А Грок? Да,
если вы обладаете их гением, если вы можете создать такой же фантастический
образ, способный передавать все бесконечное разнообразие человеческих
переживаний, какой создали Грок и Чаплин, - играйте всю свою жизнь одно и тоже,
тогда хвала вам и честь, тогда никто не осудит вас”[3]
В годы нашего студенчества не очень-то
принято было гримироваться, тщательно работать с костюмом, уделять много
внимания внешней характерности. Занятия по гриму стояли в неписаной студенческой
“табели о рангах” не на последнем месте, конечно, - последним делом считалась
гражданская оборона, однако, они пользовались уважением немногим более. Главным
достоинством выхода на сцену считалось умение сказать “правду” о той жизни, которой
мы все жили, бросить вызов общественному лицемерию, власти, произнести те
единственные слова, в которые веришь по-настоящему, в которых выражены идеалы
глубокого гуманизма, завещанные мыслителями-шестидесятниками, а не бравурный
казенный оптимизм с налетом идиотизма, вбиваемый в головы очередному поколению
строителей коммунизма. Удавалось это сделать далеко не всегда, власти нечасто
выпускали на широкую аудиторию драматургию и произведения литературы, несущие в
себе не то, что оппозиционность по отношению к себе, но даже и намек на
свободную мысль. Если что-то прорывалось к зрителю, то спектакли выходили
буквально истерзанные цензурными купюрами, ножницами партбюро и прочих
общественных радетелей за наши души. Вспомнить хотя бы знаменитый спектакль Семена
Спивака по пьесе Л. Разумовской “Дорогая Елена Сергеевна” в Театре им.
Ленинского Комсомола в Ленинграде, вышедший уже на закате эпохи незабвенного
Леонида Ильича Брежнева. Около года понадобилось режиссеру Спиваку, чтобы
“охмурить” хотя бы комсомольское начальство города, почти подпольно показать
прогон спектакля на какой-то очередной загородной конференции творческой
молодежи, тем самым как бы “легализовать” его. Количество сдач спектакля разным
худсоветам сейчас уже и не упомнить. Придирки и “исправления” сейчас кажутся
даже забавными: не стоит советской учительнице слушать пластинки с песнями Б.
Окуджавы, финал с самоубийством Елены Сергеевны не “тянет” на нужный,
жизнеутверждающий, присущий нашему обществу победившего социализма, не надо
педалировать тему жестокости в среде современных подростков, поскольку “нетипично
это” и прочее… Тогда, в самый расцвет “застоя”, такие “советы” чаще всего
означали запрет спектакля и крупные неприятности для его создателей. Мы
прекрасно помним, как не по дням, а по часам “старел” Спивак, что предпринимал
покойный Геннадий Опорков, главный режиссер театра, его директор Леонид
Надиров, чтобы спасти и этот, уже “кастрированный” вариант для сцены, хотя бы
для Малой. Помним мы и оглушительный успех спектакля, ставшего символом
вольного слова восьмидесятых годов на ленинградской сцене. |
|||
|
|
|||
