|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
Во время наших разговоров Дункан постоянно упоминала имя Гордона Крэга,
которого она считала гением и одним из самых больших людей в современном
театре.
"Он принадлежит не только своему отечеству, а всему свету, -- говорила
она, -- он должен быть там, где всего лучше проявится его талант, где будут
наиболее подходящие для него условия работы и наиболее благотворная для него
атмосфера. Его место в Художественном театре", -- заключила она свою
фразу.
Она написала ему обо мне и о нашем театре, убеждая его приехать в Россию. Я со
своей стороны уговаривал дирекцию нашего театра выписать великого режиссера,
чтобы тем дать толчок нашему искусству и влить в него новые духовные дрожжи для
брожения как раз в то время, когда удалось как будто немного сдвинуть театр с
мертвой точки. Должен отдать справедливость товарищам, -- они рассуждали как
настоящие артисты и, чтобы двинуть наше искусство вперед, пошли на большой
расход. Гордону Крэгу была заказана постановка "Гамлета", причем он
должен был работать и как художник, и как режиссер, так как действительно он
был и тем и другим, а в молодых годах служил в лондонском театре Ирвинга и в
качестве актера и пользовался большим сценическим успехом. Его артистическая
наследственность должна была быть прекрасной, так как он был сыном большой
английской артистки Эллен Терри.
В трескучий мороз, в летнем пальто и легкой шляпе с большими полями, закутанный
длинным шерстяным шарфом, приехал Крэг в Москву. Прежде всего пришлось его
обмундировать на зимний русский лад, так как иначе он рисковал схватить
воспаление легких. Больше всего он сдружился с Л. А. Сулержицким. Они сразу
почувствовали друг в друге талантливых людей и с самой первой встречи не
разлучались. Маленькая фигура Л. А. Сулержицкого являлась резким контрастом к
фигуре большого Гордона Крэга. Они были очень живописны и милы вместе, -- оба
веселые, смеющиеся; один большой, с длинными волосами, с красивыми
вдохновенными глазами, в русской шапке и шубе, другой -- маленький,
коротенький, в каком-то кургузом пальто из Канады и в меховой шляпе
"гречневиком". Крэг говорил на немецко-американском языке, Сулер --
на англо-малороссийском, -- отсюда масса qui pro quo {путаница, недоразумение (лат.).}, анекдотов, шуток и смеха.
Познакомившись с Крэгом, я разговорился с ним и скоро почувствовал, что мы с
ним давнишние знакомые. Казалось, что начавшийся разговор являлся продолжением
вчерашнего такого же разговора. Он с жаром объяснял мне свои основные любимые
принципы, свои искания нового "искусства движения". Он показывал
эскизы этого нового искусства, в котором какие-то линии, какие-то стремящиеся
вперед облака, летящие камни создавали неудержимое устремление ввысь, -- и
верилось, что из этого со временем может создаться какое-то новое, неведомое
нам теперь искусство. Он говорил о той несомненной истине, что нельзя выпуклое
тело актера ставить рядом с писанным плоским холстом, что на сцене требуется
скульптура, архитектура и предметы о трех измерениях. Лишь вдали, в просветах
архитектуры, он допускал крашеный холст, изображавший пейзаж. |
|||
|
|
|||
