|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
"Извините, я не имею чести знать этого странного и неприятного мне
господина", -- робко заявляет артист.
"Не рассуждать, это ваш грим", -- слышит он в ответ приказ свыше.
Бедному артисту ничего не остается делать, как собственноручно снимать голову
своему сложившемуся образу и на ее место прикреплять новую голову чужого
ненавистного незнакомца. Но сможет ли он через эту мертвую маску пропустить
теплое чувство, зажившее в его душе? Что получится от такого несоответствия?
Тем временем художник на Кавказе рассуждает так:
"Это действующее лицо, грим которого мне заказали, очевидно, глупый человек.
Значит, у него должен быть низкий маленький лоб". При этом он рисует
маленький низкий лоб. "Далее,-- рассуждает художник, -- очевидно, он
аристократ. Значит, у него тонкий нос и губы". При этом он рисует тонкий
нос и губы. "Он франт. Значит, бородка с модной картинки. Он, очевидно,
злой. Значит, тонкие губы, брюнет, низко растущие брови..." И т. д. и т.
д.
А, может быть, артист задумал роль на неожиданных контрастах: злой, а светлый
блондин. Аристократ, а толстый нос. Глупый, а лоб с сильными взлысинами.
При свидании с художником я не вытерпел и сказал ему: "Не вы должны
диктовать нам, а, наоборот, наше актерское чувство продиктует вам, что чудится
мне, исполнителю роли, и что нужно для постановки. Ваше дело вникнуть в наш
замысел, понять его сущность и подсказать рисунком то, что трудно объяснить
актеру словами. Вы, как и актер, не самостоятельные творцы. Мы зависим от
автора и добровольно сливаемся с ним; вы же зависите от автора и актера и тоже
добровольно должны слиться с нами".
Боже мой, что сделалось с художником, мнившим себя единственным творцом
спектакля! "Мне?! Суфлировать каким-то актерам?! Я предпочитаю им
приказывать. Да нет! Я не желаю даже беспокоить себя и для этого. Я просто
делаю. А подходит мой эскиз или нет -- какое мне до этого дело. Довольно и
того, что я вместо картины трачу время на театр".
"Значит, вы чужой нам человек, -- ответил я ему. -- Вы жилец, который
хочет стать хозяином. Вам не нужен ни театр, ни драматург, ни Шекспир, ни
Гоголь, ни Сальвини, ни Ермолова. Вам нужна театральная рама, чтобы в ней
показывать свои полотна. Вам нужно наше тело, чтобы надевать на него ваши
костюмы. Вам нужно наше лицо, чтобы писать на нем, как на полотне. А все вместе
-- и театр, и мы в нем -- вам нужно только, чтобы прославить себя. Легче всего
это сделать в театре, где ежедневно собираются тысячные толпы, тогда как на
выставках картин посетители насчитываются десятками. Полюбите прежде великие
идеи поэтов, большие таланты артистов, самое искусство актера, сущность
которого вы, может быть, и не знаете. И помните, -- не будет актера, не будет и
театра, не будет и вас в нем. Приходите же к нам, работайте вместе с нами
по-режиссерски, по-актерски над анализом пьесы, над познаванием ее
сверхсознательной жизни. Помогите нам воссоздавать ее, и когда вы, как режиссер
и артист, поймете, что можно сделать из актерского и сценического материала,
которым располагает театр и спектакль, -- тогда уединяйтесь в вашу мастерскую и
отдавайтесь вашему личному вдохновению. Тогда ваше создание не будет чуждо нам,
которые страдали и мучились вместе с вами. До тех пор, пока вы не поймете моих
слов и возмущения артиста, вы будете чуждым человеком в театре, ненужным членом
нашей семьи, временным жильцом в нашем доме. А мы жаждем навсегда слиться с
истинным художником, который полюбит и поймет высокие миссии театра и нашего
сценического искусства". (Инв. No 27.)
|
|||
|
|
|||
