|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
Если бы я стал
уверять вас в том, что наша актерская психотехника достаточно разработана для
такого процесса, я сказал бы неправду, и такой обман не принес бы практической
пользы делу. В этом сложнейшем
процессе искания тончайшего эмоционального творческого материала, не
поддающегося нашему сознанию, нам остается положиться лишь на свою житейскую
мудрость, на человеческий опыт, на чуткость, на интуицию. Будем ждать, чтобы
наука помогла нам найти практически приемлемые подходы к чужой душе; будем
учиться разбираться в логике, в последовательности ее чувств, в психологии, в
характерологии. Быть может, это поможет нам выработать приемы искания
подсознательного творческого материала не только во внешней жизни, нас
окружающей, но и во внутренней жизни людей. Вот что случилось: Войдя в класс,
Аркадии Николаевич вызвал на сцену Малолеткову, Вьюнцова и меня и велел
повторить этюд сжигания денег. Мы начали играть. Вначале, в первой
части, все шло хорошо. Но, подходя к трагическому месту, я почувствовал, что во
мне что-то заколебалось, потом захлопнулось, зажалось… там… здесь… Я озлился. «Не
уступлю!» – решил я и, чтобы помочь себе извне, со всей силой нажал на какой-то
предмет, оказавшийся стеклянной пепельницей. Но чем больше я напирал на нее,
тем крепче сжимались мои душевные клапаны. И, наоборот, чем больше сжимались
клапаны, тем сильнее я напирал на пепельницу. Вдруг что-то хрустнуло,
сломалось. Одновременно я почувствовал сильную колющую боль; теплая жидкость
смочила мне руку. Лежавший на столе
лист белой бумаги окрасился красным. Манжеты были красные. Кровь фонтаном
лилась из руки. Я испугался,
почувствовал головокружение и начало дурноты. Был ли я потом в обмороке или нет
– не знаю. Помню суматоху. Помню Рахманова и Торцова. Один из них больно жал
мне руку, а другой перевязывал ее веревкой. Сначала меня повели, потом понесли.
Говорков сильно пыхтел над моим ухом от тяжести ноши. Меня тронуло его
отношение ко мне. Доктора и боль, которую он мне причинил, я помню, как в
тумане. Потом все усиливающаяся слабость… головокружение… По-видимому,
наступило обморочное состояние. Моя театральная
жизнь временно прервалась. Естественно, прекратились и записи в дневнике. В нем
нет места для моей частной жизни, тем более для такой скучной и однообразной,
как лежание в кровати. …………………19……г. Сейчас был у меня
Шустов и очень образно рассказывал о том, что делается в школе. Оказывается,
что несчастный случай со мной повлиял на программу занятий и заставил забежать
вперед – в область работы над телом. |
|||
|
|
|||
