|
|
Официальный сайт |
||
|
Анатолий Руденко | Главная | Сайт | Фан-клуб | | | Контакты | Ссылки |
|
||
|
– Она не
обрывается, – поправил меня Торцов, – а начинает постепенно перерождаться в
связи с изменившимися предлагаемыми обстоятельствами. Сначала линия проходила
короткую полосу блаженства новобрачного Отелло, его шуток с Яго, потом
наступило удивление, недоумение, сомнения, отталкивания надвигающегося
несчастья; потом ревнивец сам себя успокоил и вернулся к прежнему состоянию
блаженства и счастья. Такие переходы
настроения мы знаем и в действительности. Там тоже – жизнь течет счастливо,
потом вдруг вторгается сомнение, разочарование, горе, и снова все проясняется. Не бойтесь этих
переходов, напротив, любите, оправдывайте, обостряйте их
контрастами. В данном примере не трудно это сделать. Стоит вспомнить то, что
было раньше, в начале любовного романа Отелло и Дездемоны, стоит мысленно
пережить это счастливое прошлое влюбленных и после мысленно перейти к
контрасту, сравнить его с тем ужасом и адом, который пророчит мавру Яго. – Что же
вспоминать-то в прошлом? – опять запутался Выонцов. – Чудесные первые
встречи влюбленных в доме Брабаицио, красивые рассказы Отелло, тайные свидания,
похищение невесты и свадьбу, расставание в брачную ночь встречу на Кипре под
южным солнцем, незабываемый медовый месяц. А потом в будущем… сами для себя
подумайте о том, что ждет Отелло в будущем. – Что же в
будущем-то?.. – Все то, что случилось,
по адской интриге Яго, в пятом акте. При сопоставлении двух крайностей прошлого
и будущего станут понятными предчувствия и недоумения насторожившегося мавра.
Выяснится и отношение творящего артиста к судьбе изображаемого им человека. Чем
ярче будет показан счастливый период жизни мавра, тем сильнее вы передадите
потом мрачный конец. Теперь идите дальше! – приказал Торцов. Так мы прошли всю
сцену, вплоть до знаменитой клятвы Яго, даваемой им небу и звездам: «Посвятить
ум, волю, чувство, все – на службу оскорбленному Отелло». – Если проделать
такую работу по всей роли, – объяснял Аркадий Николаевич, – то малые задачи
сольются друг с другом и образуют ряд крупных. Они окажутся не многочисленными.
Расставленные в длину пьесы, эти задачи, точно знаки фарватера, будут намечать
линию сквозного действия. Нам важно теперь понять, то есть почувствовать, что
процесс вбирания в себя мелких задач большими производится подсознательно. Зашла речь о том,
как назвать первую большую задачу. Никто из нас, ни сам Аркадий Николаевич, не
смогли сразу решить вопрос. Впрочем, это неудивительно: верная, живая,
увлекательная, а не просто рассудочная, формальная задача не приходит сама
собой, сразу. Она создается творческой жизнью на сцене, на протяжении работы
над ролью. Мы еще не познали этой жизни, и потому нам не удалось верно
определить ее внутреннюю сущность. Тем не менее кто-то дал ей неуклюжее
название, которое мы приняли, за неимением лучшего: «Хочу боготворить Дездемону
– идеал женщины; хочу служить ей и отдать ей всю жизнь». |
|||
|
|
|||
